О содержании и характере судебной истины

В данной статье исследуется одна из сложнейших проблем в судопроизводстве, - проблема истины, являющейся целью судебного познания. Исследование истины, как правовой категории, по мнению автора, невозможно без уяснения истины, как проблемы философской теории познания. Изучение фи­лософских основ истины позволит полнее исследовать понятие и содержа­ние истины, достигаемой в судопроизводстве.

Ключевые слова: Истина, судебное познание, теория познания, судебное решение, гражданское судопроизводство.

Становление судебной власти и судопроизводства в России происходило в течение многих веков, менялись представления о целях правосудия и его принципах, истине, механизме ее достижения[1].

В Соборном уложении 1649 г. (ст. 1 гл. X) и в более ранних Судебниках, и в более поздних нормативных актах суду вменялось в обязанность «судити и расправа делати по государеву указу вправду». Процесс был состязательным и диспозитивным. Однако доказательства были строго формализованы, располагались в определенном порядке по преимуществу одно перед другим, особое место среди них отводилось признанию, присяге[2].

Судебная реформа 1864 г. наиболее радикальная в царской России, провозгласившая принципы независимости судей, судейского нейтралитета, гласности, устности и состязательности, диспозитивности судебного процесса. В свою очередь, эти «начала» восходили к принципам римского права.

В результате судебной реформы диспозитивность и состязательность процесса стали основополагающими правовыми идеями гражданского судопроизводства, заняли центральное положение в системе его принципов.

В то же время необходимо отметить, что многие положения Устава гражданского судопроизводства объективно мало отвечали цели достижения судом объективной истины. Согласно традиционному учению о принципах состязательного процесса цель процесса - добиться не материальной, а формальной правды на суде. Так, практически все ученые подчеркивали, что в соответствии с его многочисленными нормами (ст. ст. 82, 339, 367 и др.) «доказательства всегда представляются стороною... суд ни в коем случае не собирает доказательств или справок».

По существу, при всей демократичности состязательность процесса сама по себе не может обеспечить установления истины в судебном споре, поскольку суд должен принимать решение, основываясь только на представленных сторонами доказательствах, из которых во многих случаях невозможно вывести правильное суждение об объективно существующих фактах. Тем самым не достигаются цели правосудия[3].

В начале прошлого столетия Т.М. Яблочков отмечал, что «мы не должны увлекаться и состязательным принципом; доведенный до крайних пределов, он приводит к господству бессердечного формализма. В самом деле, если не предоставить суду известной доли инициативы в выяснении дела, то часто выигрывает не та сторона, что права, а та, которая более умело ведет процесс... Ясно, что вопрос о праве не может быть поставлен в зависимость от опытности и умения вести дело.... Вот почему состязательное начало должно быть поставлено в известное соотношение со свободой судьи в исследовании дела и обнаружении истины. Гармоническое сочетание обоих начал - следственного и состязательного - есть задача законодателя.

Правильно понятая идея судебной деятельности - не низводить, как мы видим, судью до пассивной роли libripens, а он обязан всемерно сам добиваться выяснения материальной истины»[4].

В 1923 г. в послереволюционной России, был принят Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, в ст. 5 которого сформулирован принцип объективной истины. Процессуальная активность суда представлялась логичной, поскольку на суд возлагалась обязанность отыскания материальной истины, выяснения действительных взаимоотношений сторон в споре. В процессуальной доктрине утверждался принцип процессуальной активности суда.

В 1964 г. был принят новый ГПК РСФСР, который имел и особенности, обусловленные характером социально-экономических отношений того времени. Кодекс нормативно закрепил принцип состязательности процесса. В то же время была определена очень активная роль суда в выяснении действительных обстоятельств гражданских дел, прав и обязанностей сторон, а также введен жесткий контроль за распорядительными действиями сторон (отказ от иска, признание иска, признание фактов, заключение мирового соглашения и т.д.).

Принцип объективной истины утвердился в процессуальном законодательстве, а также в процессуальной доктрине. В.М. Семенов писал: «Принцип истины в советском гражданском процессуальном праве состоит в достижении полного соответствия выводов суда действительным обстоятельствам дела. Обращенное к суду требование об установлении объективной истины и обязательность его выполнения следует рассматривать именно как принцип процессуального права»[5]. Подобный взгляд на принципы гражданского процессуального права разделялись многими учеными, были общепризнанными.

Господствующей точкой зрения признавалась следующая: суд не имеет задачи устанавливать абсолютно все факты и обстоятельства дела, однако наличие или отсутствие фактов, имеющих юридическое значение, суд должен выявить обязательно. В судебной практике понимание сути принципа объективной истины соответствовало общепринятой доктрине, этой позиции придерживались вплоть до конца XX в[6].

И. Кант Писал: «Истина находится не в предмете, а в суждении о нем[7]. Она не существует помимо познавательного процесса[8].

Рассмотрение судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства гражданских дел непосредственно связано с познанием объективной действительности. Для того, чтобы суд мог правильно применить норму права, регулирующую спорные отношения, ему необходимо установить предусмотренные гипотезой этой нормы юридические факты. Иначе говоря, познать имеющие значение для дела фактические обстоятельства.

Исходя из этого, можно сказать, что истина в гражданском процессе - это такое получаемое судом в результате судебного разбирательства знание о юридических фактах и иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, которое соответствует фактам, имевшим место в действительности[9].

Таким образом, под истиной в правосудии и в теории доказательств понимается соответствие (адекватность) знания судей фактам реальной действительности и правоотношениям, т.е. верное знание фрагментов действительности, имеющих правовое значение.

Необходимо согласиться с С.Ф. Афанасьевым, по мнению которого истина всегда конкретна, а ее вид зависит от вида познания, от отношения к предмету исследования. Но во всех случаях объективной ис­тиной будет адекватное отражение субъектом объекта. Это правило одина­ково относится к любому виду человеческой деятельности, в том числе и юридической[10].

Ученый, верно, указывает на специфичность гражданского судопроизводства, как деятельности юридической, обладающей своими, присущими только ей особенностями.

В юридической литературе существуют несколько точек зрения относительно содержания истины.

Так, одни авторы включают в содержание истины в судопроизводстве выводы суда о фактических обстоятельствах и юридической квалификации фактических обстоятельств[11].  Так О.В. Иванов указывает: «Суд, рассматривая конкретное дело, не может ограничиться только установлением определенных фактов и остановиться на этом ... Суд должен дать правовую оценку этому фату, то есть суд должен пойти дальше и установить наличие целого ряда свойств, черт, сторон этого факта, наличие которых дало бы возможность суду сделать объективно-истинный вывод ...»[12]. И.С. Самощенко, отмечает, что субъекту, приме­няющему норму, интересны не всякие факты, а только предусмотренные законом. Поэтому одного установления фактов недостаточно. Нужна еще и правовая оценка данных фактов, без которой невозможно добыть сумму знаний, составляющих объективную истину[13]. М.К. Треушников указывает, что «Фактические обстоятельства по делу, а также объективно существующие права и обязанности являются объектом судебного познания, предметом истинных суждений суда»[14]. С этим необходимо согласиться, ведь если правоотношения — это явление действительности, существующие или существовавшие между субъектами спора, то содержание и объем этих правоотношений, должен быть установлен судом с полной достоверностью. Коль скоро субъективные материальные права и обязанности, как и правоотношение, являются объективно существующими, значит, они могут быть объектом познания, и при осуществлении судебного познания они должны быть объектом такового. Следовательно, и содержание истины в правосудии составляют как юридические факты, так и субъективные права, и обязанности[15]. По мнению Г.А. Осокиной, в соответствии с указанной позицией, под судебной истиной следует понимать соответствие выводов суда или судьи фактам объективной действительности в их юридическом значении[16].        Другие ученые утверждают, что истина вбирает в себя как фактические обстоятельства и их правовую квалификацию, так и юридические предписания, определенные в правоприменительном акте[17]. Сторонники данного мнения основывается на том, что нелогично отрывать выводы о фактах и юридическую квалификацию от разрешения дела по существу, ведь подлинное правосудие возникает только там, где суд в результате верного отражения действительности, обстоятельств происшедшего приходит к законному разрешению дела в соответствии с этими обстоятельствами[18]. С подобным мнением трудно согласиться. Истина - это соответствие знаний о реальной действительности самой этой действительности. Законность же в деятельности судов означает полное соответствие всех их постановлений и совершаемых процессуальных действий нормам как материального, так и процессуального права, т.е. закону[19].

Ссылка ученых на законность разрешения дела относится не к вопросу о содержании истины, а относится к принципу законности, который провозглашен в качестве основного в Российской Федерации. Разрешение дела по существу это процессуальная деятельность, т.е. это установленная законом процессуальная форма деятельности суда.

И, наконец, третья группа ученых придерживается мнения, что в содержание истины должны включаться только фактические обстоятельства[20].

С.В. Курылев, считал, что объективная истина достигнута, когда по делу установлены все имеющие значение действительные обстоятельства дела и предмет истины составляют только юридические факты. Обосновывая свою точку зрения, ученый возражает против положения об объективном существовании правоотношений, прав и обязанностей. С.В. Курылев пишет: «Правоотношение - не предмет познания, а его результат, как и другие явления идеальной сферы. Правоотношение - идеальное, возникающее на основе закона и материальных отношений». И далее он отмечает: «Объективное существование правоотношений, прав и обязанностей не может быть выражено ни в чем ином, как в наличии закона, предусматривающего эти правоотношения и в фактах поведения людей, составляющем содержание прав и обязанностей, поэтому и о «познании правоотношений» можно говорить лишь условно, лишь в смысле познания, во-первых, фактов, во-вторых, заключенной в законе воли законодателя, связавшего   с   этими   фактами   определенные   юридические

последствия.»[21]. При этом, по мнению С.В. Курылева, познание фактов, как и познание вообще, и применение права — это различные процессы. Применение права есть волевой процесс, «... Правовая оценка фактов — это не познание их «юридических свойств», а акт применения права, являющийся не только реализацией воли, выраженной в законе, но и актом воли суда... Можно требовать от суда, чтобы он строго соблюдал волю, выраженную в законе, но нельзя приписывать суду, что он якобы в применении закона своей воли не выражает, а лишь отражает объективно существующие правоотношения.»[22]. То есть, по мнению С.В. Курылева установление фактов и их правовая оценка взаимосвязанные, но качественно разнородные процессы. Установление фактов, предусмотренных гипотезой правовой нормы, представляет собой процесс познания объективной действительности и как таковой является разновидностью общечеловеческой деятельности познания действительности. Правовая же оценка фактов есть процесс применения права, то есть определение тех юридических последствий, которые диспозиция либо санкция юридической нормы связывает с предусмотренными в гипотезе фактами[23]. «Применение права — это не познавательный процесс, не отражение чего-либо объективно существующего в сознании, а воздействие сознания и воли на действительность»[24]. Раз познавательная деятельность заключается только в установлении фактов и уяснении заключенной в правовой норме воли законодателя, то и содержание истины в гражданском процессе составляют только юридические факты и нормы права.

С.В. Курылев, приводил следующий довод против отнесения юридической оценки к содержанию истины касается соотношения понятий обоснован­ности и законности. Он указывал на целесообразность чет­кого разграничения обоснованности и законности, ведь именно из этого исходит гражданский процессуальный закон: при неправильном уста­новлении фактов суд кассационной или надзорной инстанции должен от­менить решение и направить дело на новое рассмотрение суда первой ин­станции; неправильное применение закона дает вышестоящему суду право не передавать дело на новое рассмотрение, а изменить решение либо внести новое решение, если по делу не требуется собирания или дополнительной; проверки доказательств. Отсюда он делал вывод, что право устанавливать фактические обстоятельства принадлежит суду первой ин­станции, право давать правильно установленным фактам оценку принад­лежит и вышестоящему. В этой связи, незачем объединять два самостоятельных института в один под названием истины[25].

К.И. Комиссаров писал, что в условиях действия права различных типов юридическая оценка абсолютно тождественных фактов принципиально различна. Следовательно, ошибочно смешивать правовую квалификацию и процесс познания объективной истины[26].

Представляется, что, рассматривая проблему содержания истины, необходимо исходить из того, что предметом судебного познания в гражданском и арбитражном судопроизводстве является правоотношение сторон спора, их права и обязанности. Судом принимаются и исследуются не все сведения о фактах, а только имеющие отношение к рассматриваемому делу и обладающие юридической значимостью. Последняя выявляется при обра­щении к гипотезам правовых норм, где в типичных чертах описываются признаки факта, с которыми правовая норма связывает юридические по­следствия[27]. Значит, для установления юридически значимых признаков факта суд обязан дать им правовую оценку, то есть отнести данный случай к юридическим нормам[28].

Можно констатировать, что содержание истины, не может ограничиваться только информацией о фактическом составе. Суд должен установить не только юридические факты и нормы права, но и проанализировать связь между установленными фактами и нормами права, подлежащими применению, сделать выводы о правах и обязанностях сторон спора. Сам же процесс познания установленных юридических фактов, это процессуальная и мыслительная деятельность суда. В свою очередь познание правовых норм представляет собой только мыслительную деятельность суда, которая осуществляется по правилам формальной логики с учетом правил, разработанных общей теорией права, но не в соответствии с нормами процессуального права.

Вопрос о характере истины устанавливаемой судом, в литературе является дискуссионным. Одни исследователи проблемы истины приходили к выводу о том, что суд обязан устанавливать абсолютную истину. Другие ученые придерживались мнения, что устанавливаемая судом истина, по своему характеру является относительной.

Под истиной абсолютной в теории познания понимается истина, которая содержит полное и всестороннее, т.е. исчерпывающее, знание о предметах и явлениях окружающего мира. Под относительной истиной понимается истина, которая содержит неполное, т.е. неисчерпывающее, а потому не совсем точное, знание о предметах и явлениях материального мира. Поэтому относительная истина в процессе познания может корректироваться, уточняться, конкретизироваться и углубляться[29]. В связи с тем, что истина присутствует как в судопроизводстве, так и в любой сфере деятельности человека, общефилософская концепция об абсолютной и относительной истине была применена некоторыми учеными к концепции истины устанавливаемой в гражданском процессе. При сравнении абсолютной и относительной истин необходимо иметь в виду, что различие между ними заключается не в степени их достоверности, т.е. не в том, что абсолютная истина – верное знание, а относительная истина – неверное знание. Различие следует усматривать в иной плоскости, а именно в степени полноты и всесторонности полученного знания о предметах и явлениях объективной действительности[30].

Г.Л. Осокина пишет: «Относительная истина в отличие от абсолютной представляет собой частичное, неполное, хотя и верное знание. Данное обстоятельство имеет принципиальное значение для решения вопроса о характере судебной истины. Поскольку задачей суда при рассмотрении конкретного юридического дела является познание не всей правовой действительности, а лишь строго определенной совокупности юридических фактов и возникающих на их основе правоотношений, то судебная истина, подлежащая установлению судом, относится к числу абсолютных, т.е. типичных истин факта»[31]. Далее Осокина Г.Л. продолжает: «Суд в состоянии установить наличие или отсутствие искомого факта в правовой действительности абсолютно полно и точно, значит, и знание о таком факте (фактах) может быть абсолютно полным и точным. …, следовательно, выводы суда об указанных фактах, имеющих значение для правильного разрешения дела по существу, т.е. истина по делу может быть и должна быть абсолютной»[32]. Соглашаясь с утверждением Г.Л. Осокиной, о том, что относительная истина — это знание хоть и не полное, но все же верное, с выводами ученого о том, что истина по делу должна быть абсолютной согласится нельзя.

Еще в середине прошлого века А.Я. Вышинский писал: «Надо признать, что юристы немало напутали в этом вопросе, механически перенося в область судебно-следственной деятельности философские категории»[33]. Далее ученый пишет: «… в судебно-процессуальных условиях особенно затруднительна и, может быть, вовсе нереальна попытка провести грань между истиной абсолютной и относительной»[34]. «Условия судебной деятельности ставят судью в необходимость решать вопрос не с точки зрения абсолютной истины, а с точки зрения максимальной вероятности (правильнее было бы сказать: с точки зрения достоверности) тех или иных факторов, подлежащих судебной оценке»[35].

«Важно, однако, чтобы решения суда основывалось на безусловном охвате всех возможных в данных условиях фактов, чтобы, таким образом, не оставалось никакого сомнения в том, что решение соответствует в полной и безусловной степени действительности»[36].

Безусловно, суд в состоянии, и, в общем, то обязан установить наличие искомого факта в правовой действительности абсолютно полно и точно, но это вовсе не означает, что полученное знание суда о таком факте может быть абсолютно полным и точным. Приведем пример. В части 1 статьи 68 ГПК РФ, указано: «Объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны». Будет ли знание суда об искомом факте абсолютно полным и точным? Представляется, что нет. Конечно, бремя негативных последствий непредставления суду необходимых доказательств будет возлагаться на лицо их не представившее, однако говорить о том, что фактические обстоятельства установлены в полном объеме вряд ли можно. В процессуальном законодательстве России, имеются нормы, ограничивающие активность суда и участвующих в деле лиц, которые, по сути, ограничивают возможность суда для достижения абсолютной истины по делу. Это нормы о лицах, не подлежащих допросу в качестве свидетелей, норы о допустимости доказательств, нормы о возможности рассмотрения дела в отсутствии вызванных, но не явившихся участников процесса. Презумпции, так же вряд ли могут способствовать суду установлению, безусловно, объективных фактов действительности.

Истина, устанавливаемая судом, является относительной, так как субъектом ее отражения является человек, который в силу своих возможностей, воли, желаний, усилий может влиять на истину.

Кроме того, истина, являющаяся по своему характеру истиной абсолютной, лишает смысла институт обжалования судебных решений, с другой стороны, истина относительная предполагает пересмотр вынесенных судебных решений.

Таким образом, истина по делу по своему характеру может быть только истиной относительной. Знания о предметах и явлениях объективной действительности должны быть по возможности полными и достоверными, объем знания не должен оставлять никакого сомнения в том, что решение, вынесенное по делу, соответствует в полной и безусловной степени действительности.

____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

[1]Шамшурин Л.Л. К вопросу о законном и справедливом судебном решении в состязательном процессе в сфере гражданской юрисдикции: теория и практика // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 5. С. 21.

[2] Воронов А.Ф. Эволюция принципа объективной истины в гражданском процессе // Законодательство. 2004. № 11, 12.

[3] Шамшурин Л.Л. К вопросу о законном и справедливом судебном решении в состязательном процессе в сфере гражданской юрисдикции: теория и практика // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 22.

[4] Яблочков Т.М. Учебник русского гражданского судопроизводства. Ярославль, 1912. См.: Гражданский процесс. Хрестоматия: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. М.К. Треушникова. М.: ОАО "Издательский дом "Городец", 2005. С. 213.

[5] Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 94.

[6] Шамшурин Л.Л. К вопросу о законном и справедливом судебном решении в состязательном процессе в сфере гражданской юрисдикции: теория и практика // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 22.

[7] Кант И. Мысли о вечном. Калинград. 2005. С. 136.

[8] Мурадян Э.М. Истина как проблема судебного права. М., 2002. С. 22.

[9] Олегов М.Д. Истина в гражданском процессе.  Дисс...канд. юр. Наук. Москва. 1999. С. 10.

[10] Афанасьев С.Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. Дисс... канд. юр. наук. Саратов. 1998. С. 26.

[11] Козлов A.C. О концептуальности теории доказательств в юрисдикции // Актуаль­ные проблемы теории юридических доказательств. Иркутск. 1984. С. 3-22; Пиголкин A.C. Изучение фактических данных и обстоятельств при применении норм права // Советское государство и право. 1968. № 9. С. 37; Иванов О.В. Принцип объективной истины в советском гражданском процессе. М., 1964. С. 32; Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 103-107; Пьянов H.A. Истина в право­применительной деятельности. Автореф. дисс...канд. юр. наук. М., 1987. С. 14. и др.

[12] Иванов О.В. Принцип объективной истины в советском гражданском процессе. М., 1964. С. 33

[13] Самощенко И.С. Охрана режима законности советским государством. М., 1960. С. 98-100.

[14] Треушников М.К. Судебные доказательства, М., Юр. бюро Городец, 1997г., с. 44.

[15] Олегов М.Д. Истина в гражданском процессе.  Дисс...канд. юр. Наук. Москва. 1999. С. 20.

[16] Гражданский процесс. Общая часть / Г.Л. Осокина. – 2-е изд. перераб. – М.: Норма. 2008. С. 616.

[17] Ривлин A.JI. Понятие материальной истины в советском уголовном процессе// Социалистическая законность. 1951. № И. С. 44-47; Осипов Ю.К. К вопросу об объективной истине в судебном процессе//Правоведение. 1960. № 2. С. 121-122. и др.

[18] Ларин A.M. Законность и установление истины // Конституционные основы правосудия в СССР. М., 1981. С. 238-239.

[19] Гражданский процесс. Учебник / под ред. М.К. Треушникова. – М. 2003. С. 73. (автор главы М.К. Треушников).

[20]Авдюков М.Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970. С. 84-85; Советский гражданский процесс/ Под. ред. А.Ф. Клейнмана. М., 1954. С. 55. Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в уголовном процессе. М. 1955. С. 64. и др.

[21] Курылев C.B. Установление истины в советском правосудии: Автореф. дис.... докт. юр. наук. - М., 1967. С 207-209.

[22] Там же. С. 204.

[23] Олегов М.Д. Истина в гражданском процессе.  Дисс...канд. юр. Наук. Москва. 1999. С. 21.

[24] Там же. С. 167-168.

[25] Курылев C.B. Понятие материальной истины в советском правосудии // Социали­стическая законность. 1952. № 5. С. 33-34.

[26] Комиссаров К.И. Теоретические основы судебного надзора в сфере гражданско­го судопроизводства. Автореф. дисс... докт. юр. наук. Свердловск. 1971. С. 18.

[27] Афанасьев С.Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. Дисс... канд. юр. наук. Саратов. 1998. С. 10.

[28] Алексеев С.С. Общая теория права. М. 1982. С. 340.

[29] Андреев И. Пути и трудности познания. М., 1968. С. 262

[30] Боннер А.Т. О характере истины, устанавливаемой в правосудии // Механизм защиты субъективных гражданских прав. Ярославль. 1990. С. 118.

[31] Гражданский процесс. Общая часть / Г.Л. Осокина. – 2-е изд. перераб. – М.: Норма. 2008. С. 617.

[32] Там же. С. 617.

[33] Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1950. С. 198.

[34] Там же. С. 190.

[35] Там же. С. 201.

[36] Там же. С. 202.