В соответствии с нормами ГПК РФ, граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей. Довольно часто, при рассмотрении дел о расторжении брака, где одновременно с требованием о самом расторжении брака решается вопрос о том, с кем из родителей будет поживать несовершеннолетний ребенок после развода и с кого из родителей взыскиваются алименты, решается вопрос о разделе имущества находящегося в их совместной собственности, представителем истца-супруги выступают ее родители, чаще всего мать. Обусловлено это тем, что, во-первых, вследствие эмоциональных переживаний, супруга не желает присутствовать в судебном заседании сама и видеть мужа, во-вторых, она как дочь доверяет своей матери и в-третьих, очень часто мать жены бывает свидетелем негативного поведения супруга в семье, его отношения к детям и супруге и может дать характеристику ему самому и его действиям.
Так по конкретному делу, суд удовлетворил требования истицы о передаче ей на воспитание двух несовершеннолетних детей, основываясь только на объяснениях представителя истицы о поведении ответчика в семье, о его нравственных качествах. Представителем была мать истицы. Проживали они все вместе, и мать была свидетелем определенных фактов из жизни супругов лично.
Является ли законным данное решение, основанное только лишь на объяснениях представителя истца, т.е. на производных доказательствах? Достаточно ли суду для вынесения решения только объяснений представителя? Являются ли объяснения представителя средством доказывания? На эти вопросы мы попытались ответить в данной статье.
В процессуальной науке остается дискутируемым вопрос о том, являются ли судебными доказательствами объяснения, даваемые представителями лиц, участвующих в деле.
М.К. Треушников считает, что судебными доказательствами могут быть только сведения, сообщаемые лицами, которые являются субъектами спорного материально-правового отношения и соответственно воспринимали обстоятельства дела. Поэтому объяснения представителя стороны или третьего лица, прокурора, органов государственной власти, предъявляющих иски в защиту прав других лиц, как правило, не могут быть наделены доказательственной силой и не являются судебными доказательствами[1].
Легальное определение судебных доказательств дано в ч.1 ст. 55 ГПК РФ, в соответствии с которой, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Из данного легального определения судебных доказательств следует, что судебные доказательства как средство судебного познания правовой действительности есть единство содержания и его процессуальной формы[2]. Под содержанием судебного доказательства понимается сведения об искомых фактах, т.е. информация. Под процессуальной формой понимается, то во что сведения об искомых фактах облечены, т.е. их материальный носитель. Средствами доказывания или материальными носителями сведений о фактах в соответствии с абз.2 ч.1 ст.55 ГПК РФ, являются люди (объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения эксперта) и предметы материального мира (письменные и вещественные доказательства, аудио-и видеозаписи).
Сведения о фактах должны быть получены только из предусмотренных законом средств доказывания. Поэтому в судебном процессе допустимо использование лишь тех средств доказывания, которые указанны в абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ, перечень которых является исчерпывающим и расширенному толкованию не подлежит. Таким образом, объяснения такого субъекта, как представитель, не могут являться по действующему законодательству средством доказывания, в связи, с чем представитель не должен допускается в качестве источника, материального носителя информации об искомых фактах.
Законность получения и исследования судебного доказательства, как обязательный признак, которым согласно ст. 55 ГПК РФ, должно обладать любое судебное доказательство, означает, что информация об искомых фактах, облеченная в предусмотренную законом процессуальную форму (средство доказывания), должна быть получена и исследована в установленном законом порядке[3]. Данный признак является конституционным и закреплен в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, а также в ряде норм ГПК РФ (ч.1, 2 ст. 55; ч.2 ст. 195 ГПК РФ). Что понимается под нарушением установленного законом порядка получения и исследования доказательства? Наиболее развернутое определение понятия «нарушение установленного законом порядка получения доказательств» содержится в разъяснениях данных в постановлении Пленума Верховного суда РФ, от 31 октября 1995 года № 8 «О некоторых вопросах применения Конституции РФ при осуществлении правосудия». Так в п. 16 данного постановления указано, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, когда при их собирании и закреплении были нарушены: во-первых, гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина; во-вторых, установленный процессуальным законом порядок собирания и закрепления судебных доказательств; в-третьих, когда сбор и закрепление судебных доказательств производились неуправомоченными на то лицами или органами; в-четвертых, когда сбор и закрепление информации производились в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.
Отвечая на вопросы, поставленные в настоящей статье, можно ответить однозначно, суду, для вынесения решения недостаточно только объяснений представителя, т.к. средством доказывания объяснения представителя стороны не являются.
Представитель стороны, как лицо, участвующее в процессе, получил информацию об обстоятельствах дела из других источников, в рассматриваемом случае от дочери, интересы которой представляет. Представитель не является субъектом спорных материальных правоотношений и до возникновения процесса не совершает юридически значимых действий. Следовательно, представитель не является носителем сведений о фактах. Он не является источником доказательств, а его объяснения не могут быть приравнены к объяснениям сторон.
Среди доказательств, которыми суд общей юрисдикции устанавливает фактические обстоятельства по делу, закон прежде всего называет объяснения сторон, которые должны быть проверенны, исследованы и оценены в совокупности с другими доказательствами[4].
В свою очередь доказательственная информация представителя производна от других носителей, в рассматриваемом нами случае, это информация, полученная от истца-дочери. Производные доказательства образуются в результате опосредованного воздействия искомого факта на материальный носитель информации. В отличие от первоначального доказательства, производное доказательство всегда содержит информацию, полученную «из вторых рук», т.е. между искомым фактом и конечным носителем информации, с которым имеет дело суд, существует некое передаточное звено.
Использование производных доказательств допускается, как правило, если представление первоначальных невозможно или затруднительно, а также для их отыскания, проверки и восполнения.[5] Суд не вправе отказывать в приобщении доказательства к материалам дела, ссылаясь на то, сто оно носит не первоначальный, а производный характер.
С.В. Курылев считал, что прокурор и адвокат, участвующий в качестве представителя стороны или третьего лица, вообще не могут быть источниками доказательств. Основан данный вывод на том, что прокурор и адвокат являются посторонними для дела лицами и могут быть источником лишь производных доказательств, в которых у суда, как правило, нет необходимости, ибо сохраняются первоначальные источники, из которых могут быть получены сведения об обстоятельствах дела (сторона, документы и т.д.).
Стоит согласиться с мнением А.А. Власова, о том, что вне зависимости от того, являются ли такие доказательства первоначальными или производными, они не могут быть отклонены судом только на том основании, что прокурор или адвокат не воспринимали непосредственно обстоятельства дела. ГПК РФ, не позволяет исключить какие – либо сведения об обстоятельствах по делу из числа судебных доказательств на том основании, что доказательства являются производными. При оценке производных доказательств суд учитывает характер их формирования[6].
Согласно ч.2 ст. 67 ГПК РФ, «никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы». Данная норма означает, что доказательства первоначальные не имеют какого-либо преимущества перед производными, т.к. и те, и другие доказательства должны оцениваться судом в совокупности с другими доказательствами по делу.
Представляется, что решение, основанное только лишь на объяснениях представителя истца, все же не является законным. В рассматриваемом случае, суду для удовлетворения требования истицы о передаче детей ей на воспитание, а также для решения вопроса о взыскании алиментов, необходимо было предложить представителю истца предоставить доказательства того, что ответчик не может воспитывать ребенка вследствие своих моральных качеств, асоциального поведения в семье и обществе, финансовой несостоятельности.
_____________________________________________________________________________________
[1] Треушников М.К. Судебные доказательства. М, 1999. с. 79.
[2] См., например: Курс советского гражданского процессуального права/Под ред. А.А. Мельникова. Т.1. с. 384 (автор &1 гл. ХХVI-П.П. Гуреев).
[3] Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть-М. 2008 г. с. 661.
[4] Треушников М.К. Судебные доказательства. М, 2004. с. 156.
[5] Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть-М. 2008 г. с. 664.
[6] Власов А.А. Лукьянова И.Н. Некрасов С.В. Особенности доказывания в судопроизводстве. М.,2004. с. 39. (автор гл. 1 Власов А.А.).
